после Йом-Кипура

[fromtxwithlove]

У нас с синагоге, кроме нас, "бывших советских" очень мало. Пожилые и очень пожилые. Один, "наш ветеран", с 16 года. Муж наконец то спросил. В Еврейском музее города висит его военное фото с кроткой историей, как он попал в окружение и месяцев десять скрывался по полям. Ходит в синагогу пешком, довольно часто. Читает молитвы в старой, исчезающей манере, которая осталась у таких стариков. Как рассказывает его жена, научившаяся немного брать еврейские книжки с нужной стороны, она очень удивилась, когда, приехав в Америку, ее муж вспомнил детские навыки молитвы. Я слышала еще о таки историях, как старики, всю жизнь прожившие советскими людьми, вспоминали чему их учили родители в очень раннем возрасте.
Каждый Йом-Кипур Михаил читает поминальную молитву о своем уничтоженном местечке и говорит небольшую речь. Говорит о родных и друзьях, о войне, о погромах, о Богдане Хмельницком, который как раз их этих мест (Хмельницкая область). В общем, ничего особенного, но производит сильное впечатление. Хотя надо сказать, что сила удивительная: пост, возраст, а он говорит, держа свиток Торы. Впечатление же от того, что человек готов рассказать. Не объяснить, не научить, не возмутиться, а просто рассказать кусочек своей жизни. Редкое качество для бывших соотечественников. В Америке я часто замечаю, как это бывает нужно и важно, хотя бы затем, что бы вспоминать давно исчезнувших людей.
Здесь должна быть хорошая и симпатичная банальность, но я так не умею.